http://www.proza.ru/2018/04/08/1583
Дуриан
(Оправдательный монолог)
Из цикла «Фруктово-овощной поток»
Чего только не понаписали и не наговорили про этот чудесный фрукт: и де пахнет он нехорошо, и на вкус напоминает подслащенный гнилой лук, и есть его от этого нельзя – плохо потом будет… Но что могут знать фаранги*, что могут они рассказать об необыкновенном лакомстве!? Разве что чушь несусветную и ничего больше…
Давайте вместе разберёмся, где тут правда, а где ложь, чем пахнет эта диковина на самом деле и какова она на вкус.
В азиатских странах, где дуриан уважают и любят, существует красивая легенда.
Жил-был в стародавние времена один король, который безответно влюбился в красивую девушку. Чтобы добиться от неё взаимности, он обратился за помощью к магу. Тот дал ему приворотного средства в виде фрукта с чудесным вкусом и ароматом. Девушка попробовала кусочек этого плода и тут же влюбилась в короля без памяти. На радостях он женился на ней, а вот мага поблагодарить забыл. Волшебник оказался злопамятным и в ответ проклял… нет, не забывчивого монарха, а безвинный фрукт, оставив тому в наследство все его вкусовые качества, но присовокупив к ним неприятный запах.
Пришедший в сад прогуляться король, услышав удушливый аромат, разозлился, сорвал этот злосчастный плод и в сердцах бросил его на землю. Тот раскололся на мелкие части, а пробегавшие мимо слуги подобрали их и съели, потому что на вкус он оставался таким же, каким и был раньше.
А теперь перенесёмся в наши дни. Как известно, дуриан растёт на деревьях семейства Мальвовых, имеет округлую форму с достаточно острыми шипами (поэтому с малазийского переводится как шип), достигает диаметра тридцати сантиметров и веса до десяти килограммов. Мякоть плода, созревая, приобретает ярко-жёлтую окраску с кремовым оттенком. Такой фрукт самый вкусный (хотел было добавить и ароматный, но не буду), скажу проще – фрукт на любителя, и к этим любителям с недавних пор принадлежу и я.
Впервые мне посчастливилось попробовать плоды дуриана на Ко Лане на пляже Таваен бич. Водичка там всегда чистая и пляжи ухоженные. Были мы с женой на этом острове по совету нашего друга, переселившегося в Таиланд на ПМЖ, и по его же совету частенько там загорали на солнышке. Вернее, загорал я один, к супруге моей этот термин не относится, она больше обгорает на солнце, чем загорает, а потому сидит в основном под навесом. Охранник, который стерёг лежаки, как-то однажды приметил этот факт и в очередной наш приезд на остров выдал:
— Мистер ваш с каждым днём всё темнее и темнее становится, – сказал он, – а вы, миссис, – всё светлее и светлее.
Услышав такую похвалу, я возгордился и задрал нос. Полученного загара мне показалось мало, и я начал шляться по солнцепёку даже в обед. Забронзоветь захотелось, чтобы не отличаться от местных жителей. Мало того, что у меня и так глаза узкие и нос плюский, так ещё захотелось черноты к телу добавить. Недаром в детстве меня китайцем все на улице дразнили. Про Таиланд-то мы тогда и слыхом не слыхивали.
И вот иду я в очередной раз по пляжу, руки раскинул, солнце ловлю. Смотрю, под грибком сидит таец неопределённого возраста в позе лотос и машет огромным мачете. Разрубает на части здоровенные зеленовато-жёлтые пупыристые плоды и потом этим же ножом аккуратно вытаскивает изнутри спелую мякоть, заворачивает её в тонкую пищевую плёнку и укладывает в одноразовые тарелки. Я остановился и начал следить за его работой.
Заметив мой неподдельный интерес (это ж надо, фаранг* – не пьяный, не кричит громко, в песке не вымазан), таец подозвал меня и предложил попробовать кусочек необычного плода. Вытащил он его из самой сердцевины, спелый такой, желтовато-кремовый, глянцем покрытый. Я аккуратно взял жёлтую мякоть из его рук, а она блестит, будто слезу на солнце пустила, понюхал её для начала, ничем страшным она не пахла, так, отдавала немного сладковатым, и откусил порядочный кусок.
Во рту у меня моментально разлилась теплота, ароматная такая, насыщенная, на заварной крем похожая, с привкусом папайи и ванили. Проглотив её, я ткнул пальцем в самый большой жёлто-кремовый кусок, завёрнутый в целлофан, и таец с радостью вручил его мне. Заплатил я за эту красоту двести пятьдесят батов, что на ту пору равнялось примерно стольким же нашим рублям. Но мне было не жаль этих денег, ведь никто из нас тогда и не помышлял, что в скором времени жить мы будем не в роскоши, а беречь каждую копейку. Какой там Таиланд, съездить бы сейчас хотя бы в Крым, и то ладно. Может, когда мост откроют, тогда удастся это сделать. Но не буду о грустном, лучше о дуриане расскажу, о нём веселее.
Притащил я этот необычный кусок необычного фрукта жене под навес и предложил ей разделить со мной мою трапезу.
— Таец посоветовал съесть его сразу, – предупредил я, – как только плёнку сниму, иначе он завоняет.
Аккуратно стащив прозрачный целлофан с упругой мякоти, я ещё раз понюхал диковинный фрукт, дал понюхать его жене, потом пластиковой ложкой, которую вручил мне в последний момент продавец, мы с ней по очереди стали есть это экзотическое яство. По крайней мере, таким оно было тогда для нас. Пробовали мы сначала понемногу, потом увлеклись, а к концу трапезы кушанье нам понравилось. Это как водка для русских, сначала мы пьём её, морщась, потом, понемногу привыкнув, морщимся меньше и, наконец, привыкнув к ней основательно, пьём уже так, что нас и за уши не оторвать от этого «душистого» напитка.
За несколько употреблений диковинного фрукта, привык к нему и я. Потом подсел на него (как выражался мой друг француз Эрван по поводу нашего сливочного масла), стал объяснять знакомым, как правильно его есть. Делать это нужно сразу после разделки, иначе он завоняет. Только в наисвежайшем виде у этого фрукта ощущается полнота вкусового букета.
Съев дуриан, мы с женой решили искупаться, а, накупавшись, улеглись отдыхать на лежаки. И тут началось… неожиданно раздался шум позади нас. Оборачиваемся, а там уже собралась небольшая толпа, окружившая молодую ухоженную пару из Японии. Ей на вид лет тридцать, ему чуть больше. Почему-то мне сразу показалось, что они оба – шпионы. Не знаю, откуда возникла такая мысль, но я не мог от неё отделаться на протяжении всего инцидента.
Мы сразу почувствовали напряжение в окружившей их толпе. В ней выделялись двое полицейских, несколько местных зевак и один мафиози. Не простой мафиози… седой такой, огромных размеров, что для тайцев редкость, весь в цветных наколках, перекатывавшихся по его накачанным бицепсам. Мафиози этот спокойно поглядывал то на полицейских, то на японскую девушку, в руках которой был небольшой рюкзак. Полицейские всё время протягивали к нему руки, пытаясь забрать рюкзак, но девушка его не отдавала. Что было в этом рюкзаке, мы так и не узнали. Думаю, что не наркотики, слишком уж не походила эта пара на перевозчиков зелья.
У обоих были тонкие черты лица, полное отсутствие загара на теле, и потрясающее владение собой. Я сперва подумал, что девчушке этой лет восемнадцать, не больше, ну, от силы двадцать, правда, присмотревшись внимательнее к её каменному холодному лицу и, видя, как она владеет собой, я понял, что ей минимум тридцать, а то и больше. Все вокруг суетились, шумели, даже полицейские нервничали, сохранял спокойствие только грозный мафиози (я потом видел его несколько раз на этом пляже, и один раз в Паттайе) и эта необыкновенная пара из Японии. Почему-то я сразу уверился, что они из Японии, а не из Кореи и тем более, не из Китая.
— А если стрелять начнут? – тихо шепнула мне жена. – Что будем делать?
— Пригнёмся, – сказал я беспечно, – понимая в то же время сложность нашего положения.
— Давай-ка потихоньку линять отсюда, – предложила она, – попасть в сводки местных новостей мне что-то совсем не хочется.
Я взял пакет с вещами, супруга завернулась в парео, мы поднялись с лежаков и медленно направились в сторону причала. В самый последний момент я не удержался и щёлкнул из-под руки, не оборачиваясь, своим фотоаппаратом. Снимок получился чётким, я храню его до сих пор. На нём видны два полицейских, стоящих спиной к нам, боком стоит седой мафиози, а моя жена держится за лежак и рядом с ней несколько голых зевак. А вот молодой шпионской пары на снимке почти не видно. Они как будто знали, что я буду фотографировать и успели спрятаться за спины зевак. Зато в кадр попало несколько фарангов*, отдыхавших на лежаках позади толпы. Я абсолютно уверен, что это наши сограждане. Слишком уж внимательно они наблюдали за происходящим.
Прочитав мой рассказ, они, быть может, вспомнят об этом эпизоде из своей жизни. Ведь теперь многие из них вряд ли ездят в эту чудесную страну.
Недавно я распечатал тот давний снимок и вставил его в рамку размером 20 на 30-ть. Теперь он висит в моей спальне на стене. Проходя мимо него, я всегда чувствую лёгкий аромат дуриана.
9 апреля 2018 г
Фото из Интернета.
Свой снимок по понятным причинам я здесь не выставляю.
* Фаранг – варёная креветка. Прозвище, данное тайцами европейским туристам.
http://www.proza.ru/2019/02/17/1345